ТРИ КАРАСЯ

Казалось бы, во всем благополучно складывалась жизнь у Виталия Михайлова, и, тем не менее, ему чего-то не хватало. В душе у него временами возникало тревожное чувство, в котором перемешивались и легкая тоска по детским забавам, и желание чего-то нового, но такого нового, которое было бы схожим с его детским прошлым. Это смутное чувство появлялось все чаще и чаще, пока, наконец, не вызрело до того, что он отчетливо понял, что ему недоставало того, что передалось ему в генах от его предков, что было основной сущностью его детства. Его душа рвалась к природе, ему не хватало Волги, и может быть, не столько Волги, а, скорее всего, рыбалки в беззаботной компании приятелей. Рыбалка с самого раннего детства так вошла в его плоть и кровь, что привычка к ней с годами нисколько не утратилась, она только на время отошла в тень, уступая место новым делам и впечатлениям, чтобы потом всплыть в чувствах и чаяниях с прежней силой. Настала пора, когда все заботы и желания отошли на задний план, и Виталия потянуло на рыбалку.

Замечено, что когда человеку чего-то очень хочется и он думает об этом день и ночь, то его желание непременно сбывается. Так случилось и с Виталием. В начале сентября он получил очередной трудовой отпуск. Мурманчане, как правило, получив отпуск, уезжали отдыхать куда-нибудь на юг или в среднюю полосу России. Но Виталий на этот раз никуда не поехал. Его жене отпуск не дали, а ехать без нее он не захотел, решил провести отпуск дома.

Однажды, возвращаясь домой, на лестничной площадке, Виталий, что называется, носом к носу столкнулся с соседом по лестничной площадке Александром Арамовичем, который вышел из своей квартиры с рюкзаком за плечами и с удочкой в руке. Виталий был скромным до застенчивости человеком и в обычном случае никогда ни по какому поводу не стал бы напрашиваться, но желание порыбачить было таким сильным, что он преодолел свою застенчивость и попросил соседа взять его с собой на рыбалку.

– А ты умеешь ли рыбачить? – спросил сосед Виталия.

– В детстве доводилось, – робко ответил Виталий.

– Ну ладно, собирайся, да побыстрее, – сказал сосед и добавил, – только смотри, у нас такое правило, водки не больше бутылки на брата.

Виталию было собраться, что голому подпоясаться. Через десять минут он вышел на лестничную площадку с рюкзаком в руке. Сосед взглянул на него, и, с оттенком недоумения в голосе, заметил:

– На рыбалку без удочки?!..

– Крючки и леска в рюкзаке, а удилище, я надеюсь, вырежу на месте, – ответил Виталий.

Он никогда не имел удочки, купленной в магазине. Палка, нитка и крючок были той нехитрой снастью, которой всегда рыбачил он и его товарищи детства.

Когда Александр Арамович и Виталий подошли к назначенному месту, остальные члены рыбацкой компании были уже в сборе и ожидали их. Четверо рыбаков стояли кучкой и весело перебрасывались шутками относительно друг друга. Судя по всему, это была старая, дружная компания, должно быть они вместе побывали не на одной рыбалке. У ног каждого из них на земле стояло по объемному рюкзаку, в руках каждый из них держал зачехленную удочку или спиннинг. Шофер Сашка любовно и старательно протирал стекла и зеркала грузового автомобиля ГАЗ–51.

Поздоровались. Обменялись несколькими незначительными фразами и стали загружаться в автомашину. Александр Арамович с Сашкой сели в кабину, Виталий и дружная компания с шутками и прибаутками разместились в кузове.

В то время перевозить людей в кузове грузового автомобиля было в порядке вещей. Никакими инструкциями это еще не запрещалось и не наказывалось. Не разрешалось только ехать стоя, или сидя на бортах кузова.

Ехали часа два с половиной. Городской асфальт сменился наезженной грунтовой дорогой, затем проселочной, а на заключительном этапе пути автомобиль свернул на такое подобие дороги, которое скорее можно было назвать бездорожьем. Машина, прыгая по камням и ухабам, километра через три с небольшим остановилась на пригорке. Слева у подножия пригорка журчала речушка по названию Чан-ручей.

Веселая компания так же с шутками и прибаутками выгрузилась из кузова. Они отошли от машины на несколько шагов, уселись в кружок на землю, развязали свои рюкзаки, принялись выпивать и закусывать. К ним присоединился и Александр Арамович. Шофер Сашка взял удочку и направился к речке.

Виталий среди этой, не знакомой ему компании, оказался как бы в одиночестве. У него не было среди них ни друзей, ни товарищей. Александра Арамовича и того он знал только как человека, живущего в соседней квартире .

Он отметил про себя, что это далеко не та компания, с которой ему доводилось рыбачить. Это была не его компания.

В его компании было принято за правило, идя на рыбалку, по дороге подбирать щепки, палки, ветки и все то, что годилось для костра. Костер был главным атрибутом рыбалки, и каждый из пацанов был озабочен тем, чтобы, наловивши рыбы, можно было развести костер, сварить на нем уху и, сидя у огонька, хлебать из общего котла ушицу, получая удовольствие и от ароматной ухи, и от ощущения причастности к коллективу ее сотворившему, и к самому процессу, в результате которого эта уха стала реальной действительностью.

Виталий положил рюкзак на землю, прислонив его к заднему колесу автомобиля, достал из рюкзака свой старый рыбацкий нож и пошел собирать дрова для костра.

Валежнику вокруг оказалось множество. Виталий определил место будущего костра и натаскал туда валежнику.

Компания к тому времени пропустила уже не по одной рюмке и, как бывает в таких случаях, возбужденно и весело шумела. Было понятно, что рыбалка для них не главное, не ради нее они ехали на речку.

Виталий взял из рюкзака свои нехитрые снасти, спустился к ручью. У ручья в кустарнике он облюбовал и вырезал себе удилище, на берегу в дерне выкопал несколько червяков, соорудил удочку, насадил на крючок червяка, забросил удочку в воду и пошел вдоль берега вслед за поплавком, увлекаемым течением. Вскоре поплавок привел его к небольшому плесу, и здесь Виталий почувствовал первую поклевку. Он резко дернул удилище вверх, рыба сорвалась.

«Что ж это я? – подумал Виталий, – так отвык от рыбной ловли, что веду себя как новичок. Надо подсекать хладнокровнее».

На следующей поклевке он не упустил своего шанса и вытащил не крупную серебристую форель. И дело пошло. Форель клевала не часто, но регулярно.

Через некоторое время с удочкой в руках к нему подошел Александр Арамович. Он поинтересовался, есть ли поклевки, Виталий ответил, что клюет понемногу и показал несколько форелей, пойманных им к тому времени. Александр Арамович стал рядом с Виталием, забросил свою удочку в воду. Виталий уже вытащил несколько форелей, а Александр Арамович поклевки у себя даже не видел. Он менял червяка, посмотрел у Виталия и установил, как на его удочке поплавок. Но на удочку Александра Арамовича форель не клевала.

В рыбацкой практике такие случаи не редки, подобные странности Виталий наблюдал и прежде. Казалось бы, стоят два рыбака рядом, и удочки у них одинаковые, и наживка из одной и той же банки, но на крючок одного рыбака рыба всей стаей набрасывается, а на такую же наживку другого рыбака и внимания не обращает. Сколь ни пытался Виталий понять это загадочное явление, но так разумного объяснения ему и не нашел.

Через пару часов, когда уже начало темнеть, у Виталия на ветке, заменившей ему кукан, было нанизано больше десятка форелей. Он решил, что на сегодня достаточно и предложил Александру Арамовичу идти к машине. Тот, ничего так и не поймав, молча смотал свою удочку.

Когда они взошли на пригорок к месту стоянки, то увидели любопытную картину. Один из веселой компании лежал на земле мертвецки пьяный, двое других о чем-то зло спорили, припоминая друг другу прежние обиды, четвертый сидел неподалеку от них и на всю округу горланил песню.

Вскоре возвратился с рыбалки и Сашка. В его улове было не более десятка форелей, но все они были, как на подбор. У Виталия таких по размерам форелей было одна, или, может быть, две.

Положив снасти, Виталий с Сашкой спустились к ручью, каждый из них выпотрошил и вычистил свою рыбу.

Развели костер. Уху доверили варить Виталию, как наиболее удачливому рыбаку.

Уха бывает двух видов: с картошкой и без картошки. Сошлись на том, что надо сварить уху с картошкой. Но рыбацкая уха бывает одинарная, двойная и даже тройная. Двойную и тройную уху варят либо гурманы, знающие толк в ухе, либо настоящие рыбаки, конечно, в том случае, если улов по качеству и количеству пойманной рыбы позволяет ее приготовить. Рыбы было достаточно, и Виталий стал готовить двойную уху.

Он повесил над костром ведро, наполовину наполненное водой из ручья.

В то время вода в ручьях и многих речках была еще чистая, ее можно было пить даже сырую. Это теперь образованнейшая публика загадила и окружающую среду и водоемы настолько, что на рыбалку надо приезжать с собственной водой, дабы ненароком не подцепить какую-нибудь заразу, хлебнувши водицы из речки или озерка. В то время природу еще берегли, мусор после себя не оставляли. По негласному закону его или закапывали на месте, или собирали и увозили с собой. Не то чтобы бросить в водоем бутылку или банку, плюнуть в воду, и то считалось великим грехом. А на флоте тех, кто позволял себе плюнуть за борт, бросить за борт окурок или мусор, даже презирали. У моряков в то время такие деяния считались непростительным невежеством, хотя мягко назывались морской некультурностью.

Говорят, что с проникновением на флот, так называемых, либеральных ценностей, теперешние моряки утратили культурные традиции мореплавания, в результате чего и моря испоганили.

Но вернемся к ухе.

Когда вода закипела, Виталий положил в ведро, отобранную заранее, мелкую рыбешку. Она должна дать навар.

Прошло не более пятнадцати минут. Виталий выудил из ведра мелкую рыбешку и, в полученную от нее рыбную юшку, бросил небольшое количество крупно нарезанной картошки. Много картошки в рыбацкую уху класть нельзя. Ее должно быть ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы она дала небольшой привкус, но не перебивала бы вкуса рыбы, потому что уха должна иметь и аромат, и вкус рыбы, а не картошки.

Когда картошка сварилась, Виталий посолил похлебку и положил в ведро куски крупной рыбы. Эта рыба дала дополнительный навар, она-то и предназначалась для того, чтобы быть съеденной с ухой.

Крупная рыба варилась не долго, не более пяти минут. Она не должна развариться, а должна остаться в форме цельного куска, каковым была до того, как попала в котел.

Перед тем, как снять ведро с костра, Виталий положил в уху разрезанную пополам луковицу, бросил два листика лаврушки и по щепотке красного и черного перца.

Знающие толк в ухе рыбаки, не станут есть ее тотчас, снявши котел с огня. Уха должна настояться.

Пока уха настаивалась, Виталий достал из своего рюкзака покрывало, которое брал с собой, когда выезжал на природу, и которое служило ему и как одеяло, и, при необходимости, как шалаш, и как в теперешнем случае – импровизированным столом. Он постелил покрывало на земле рядом с костром, принес и поставил на него свою «сиротскую» кружку пол-литровой емкости, миску с ложкой, хлеб, баночку ассорти из огурчиков и помидор и бутылку водки.

К тому времени «веселая компания» уже угомонилась, ее члены спали мертвецким сном на том месте, где только недавно пировали.

Виталий откупорил бутылку, налил Александру Арамовичу, Сашке и себе. Чокнулись, выпили, занюхали хлебушком, закусили огурчиками и помидорчиками. Теперь можно отведать и ухи. Каждый из них подошел к ведру и налил себе ухи столько, сколько посчитал нужным.

Уха удалась на славу! Виталий хлебал ее из своей миски и ощущал такое удовольствие, какого давно не испытывал. Ему вспомнились костры и рыбалки юных лет, его друзья и товарищи. «Вот их бы сюда…», – подумалось ему. Но нету чудес и мечтать о них нечего. Все хлопцы разлетелись кто куда, и собраться вместе теперь вряд ли придется.

Взгрустнулось. Но, тем не менее, от души у него отлегло, он был на природе, он был на рыбалке.

На следующей неделе в пятницу, после обеда в квартире Виталия раздался продолжительный требовательный звонок. Виталий открыл выходную дверь. У двери стоял Александр Арамович.

– Ты что, на рыбалку не собираешься? – с оттенком удивления в голосе спросил он Виталия.

Виталий недоуменно посмотрел на него. В прошлый раз разговора о том, что они снова поедут на рыбалку, не было. Александр Арамович, видя замешательство Виталия, не стал дожидаться ответа, сказал:

– Собирайся. Поедем втроем: ты, я и Сашка. Впредь никого больше брать не будем. Ну, их! Разве они рыбаки?!

Виталий не ожидал такой высокой оценки своих рыбацких способностей, такого расположения и уважения к себе, какое он, как оказалось, смог заслужить у соседа своим простым деловым поведением на прошлой рыбалке. Ему польстило такое отношение товарищей, и в душе он порадовался своему успеху.

Приехали на Чан-ручей. Втроем дружно заготовили дров для костра, после чего пошли рыбачить.

Виталий занял то место у плеса, на котором рыбачил в прошлый раз, Александр Арамович стал рядом с ним, а Сашка, как и в прошлый раз, пошел дальше вниз по течению.

Виталий забросил крючок в реку, и не успели еще разойтись по воде круги от плюхнувшего в нее грузила, как поплавок нырнул под воду, тут же под водой его повело в сторону. Виталий привычным легким движением удилища хотел подсечь рыбу, но в тот момент, когда его рука пошла вверх, он почувствовал рывок, за ним всплеск. Виталий потащил удочку из воды, леска натянулась как струна, удилище согнулось дугой, и он понял, что рыба ушла, а крючок за что-то зацепился. Виталий попробовал освободить крючок, переходя то влево, то вправо и подергивая леску, но крючок держался мертвой хваткой. Поняв, что отцепить крючок – дело безнадежное, он, сильнее чем прежде, дернул удилище и оторвал крючок вместе с куском лески.

Виталий оснастил свою удочку новым крючком. Но сколько и в какую сторону он ни бросал крючок, как ни менял на нем наживку, рыба не клевала. Не клевала и у Александра Арамовича. Должно быть она, сорвавшись с крючка, испугалась и ушла с плеса, уведя за собой всю стаю.

Начинало темнеть. К ним подошел, возвратившийся с низовий Сашка.

– Ну, как улов? – спросил у него Александр Арамович.

– Пусто, – ответил Сашка.

– И у нас не клюет, – с досадой сказал Александр Арамович и грустно улыбнулся неизвестно чему.

Возвратясь с речки, разожгли костер, поужинали домашними припасами, поговорили и улеглись вокруг костра спать.

Ночью все трое проснулись от того, что пошел дождь. Сашка от дождя укрылся в кабине машины, а Виталий с Александром Арамовичем спрятались под кузовом.

Кузов какое-то время защищал от дождя, и они даже задремали, но, сделанный из досок, кузов, сколько мог, вобрал в себя влаги, а избытком ее, через щели, стал щедро делиться с приютившимися под ним рыбаками. Так что, когда чуть забрезжил рассвет, Виталий и Александр Арамович, промокшие и озябшие, выбрались из-под кузова и стали разводить костер, чтобы хоть немного согреться. Когда костер мало-мальски разгорелся, из кабины вылез Сашка и подошел к костру. Выглядел он не выспавшимся и хмурым. Кислое настроение было у всех троих. Мелкий противный дождичек продолжал моросить, идти на утреннюю рыбалку никому не хотелось.

Александр Арамович достал из рюкзака бутылку вина и предложил:

– Давай, Виталий, выпьем для сугрева, да и поедем восвояси. А Сашке не нальем, ему нельзя, он за рулем, он еще нас повезет.

Александр Арамович налил вина в свою кружку, налил Виталию и пристально вопрошающе посмотрел на Сашку. У Сашки был такой несчастный вид, что Александр Арамович не выдержал и с некоторой нерешительностью в голосе спросил:

– Или, может быть, нальем?.. Ты как, Сашка, скажешь?

Сашка молча пожал плечами, что должно было означать: хотите — наливайте, не хотите не наливайте…

– Ну ладно, давай свою кружку, – сжалился над ним Александр Арамович. Сашка протянул кружку, Александр Арамович налил вина и ему.

Чай пить не стали. Собрались, уселись каждый на свое место в машине: Александр Арамович с Сашкой в кабине, Виталий в кузове, прислонившись спиной к кабине.

Выехали с бездорожья на проселочную дорогу. Дождь перестал. Виталий с удовлетворением отметил это, потому как ехать ему в открытом кузове под дождем было совсем не весело.

Машину трясло и подбрасывало на ухабах, но Виталий не обращал на это никакого внимания. К тому же проселочная дорога скоро должна была повернуть налево, а там, километров через десять, машина выедет на большую, наезженную дорогу и покатиться, как по асфальту. Но машина, вместо того, чтобы повернуть налево, почему-то поехала по проселочной дороге прямо. «Сашка прозевал поворот», – подумал Виталий и, наклонясь к правому боковому окну кабины, за которым сидел Александр Арамович, прокричал:

– Поворот проскочили!

– Не волнуйся, – ответил Александр Арамович и добавил, – здесь недалеко поселок, заедем в сельпо. Ты был когда-нибудь в сельпо? Не был? Ну вот, посмотришь, что это такое.

Подъехали к одиноко стоящему домику с вывеской «МАГАЗИН».

Александр Арамович с Сашкой вышли из кабины.

– Вот тебе и сельпо, вылезай из кузова! – скомандовал Александр Арамович Виталию.

Зашли в сельпо. Народу – никого. За прилавком дородная, средних лет продавщица мило улыбнулась посетителям. Пока Виталий с Сашкой рассматривали товар, разложенный на полках, Александр Арамович подошел к прилавку и, улыбнувшись в ответ на улыбку продавщицы, попросил подать бутылку «Столичной», булку хлеба и взвесить с полкило колбасы.

Виталий наивно полагал, что все это Александр Арамович купил, чтобы, возвратившись с рыбалки и, поставив машину, в гараже всем троим помянуть неудавшуюся рыбалку. Но Александр Арамович попросил у продавщицы кусок оберточной бумаги, вышел к машине, постелил бумагу на подножку у левой дверцы кабины, поставил на бумагу бутылку, хлеб и колбасу, скомандовал:

– Доставайте кружки, ребята! Позавтракаем.

Развязали рюкзаки, достали кружки и, какие у кого нашлись, не съеденные на рыбалке припасы. Александр Арамович разлил водку поровну на троих. Выпили. Закусили. Пожалели о том, что напрасно снялись с рыбалки, надо было проявить выдержку, дождь-то прекратился. Но не возвращаться же обратно.

– Вы видели в магазине игрушечные саксофончики? Давайте купим дочерям в подарок, – предложил Сашка.

Предложение было принято с восторгом и единодушно. Все трое вдруг обнаружили сходство своих судеб: оказывается у всех троих по одному ребенку и у всех троих дочери, причем примерно одного возраста.

Зашли в магазин, купили по саксофончику. Расплачиваясь с продавщицей за саксофончик, Александр Арамович попросил подать ему и бутылку Столичной.

– Вы еще торгуете Столичной, а в городе ее уже давно нет в продаже, – заметил он продавщице.

– Да и у нас она уже кончается, – ответила продавщица и добавила, – последние две бутылки остались: одна, что вы взяли, и та, которая на витрине стоит.

– Надо обмыть покупки, – объяснил Александр Арамович, распечатывая бутылку, когда они вышли из магазина и подошли к машине.

Обмыли. Захмелели. Заговорили о жизни. Где-то на половине фразы, произносимой Сашкой, Александр Арамович совсем не по теме, между прочим, сказал:

– А Столичная-то одна осталась. Не гоже ее в одиночестве оставлять. Давайте заберем ее сердешную.

Никто не произнес слова против. Александр Арамович дал Сашке денег и попросил принести бутылку.

– Мне не наливайте, я больше пить не буду, – заявил Виталий, когда Александр Арамович откупорил бутылку и стал наливать водку в кружки.

– Брось ты, Виталий, не отставай от компании, – стал его уговаривать, сильно захмелевший Сашка.

– Должен же быть среди нас хоть один трезвый человек, – возразил Виталий.

Александр Арамович разлил водку по кружкам, они с Сашкой закурили. Подошел парень в морской форме.

– Мужики, вы не в Мурманск едете? – спросил он, почему-то глядя на Виталия, хотя по виду Виталий никак не походил на старшего.

– В Мурманск, – ответил Виталий.

– Не возьмете ли меня?

– Вот он, – Александр Арамович показал на Виталия, – отказывается выпить. Если ты выпьешь за него, то возьмем.

Моряк вопросительно посмотрел на Виталия. Виталий кивнул ему и показал на свою кружку. Александр Арамович и Сашка бросили окурки на землю, подняли свои кружки, чокнулись с моряком, выпили, закусили.

– Ну, все, позавтракали. Можно ехать, – сказал Александр Арамович.– Вези, Сашка, да не расплескай!

– Не боись, – ответил Сашка, заплетающимся языком, – бензинка вывезет.

Говоря это, он похлопал ладонью по капоту машины, после чего взобрался в кабину, завел двигатель и, включив сразу вторую скорость и, дав полный газ, рванул с места.

Виталий с моряком не успели еще, как следует, устроиться в кузове, как машина правым передним колесом влетела в кювет и заглохла. Из машины вылез Сашка, чтобы оценить обстановку. Он, пошатываясь, прошел от кабины до заднего борта машины, увидел, что оба задних колеса стоят на дороге, удовлетворенно крякнул, произнес, видимо, сам для себя:

– Нормально. Выедем. – пошел к кабине.

Моряк, ни слова не говоря, ловко выпрыгнул из кузова.

– Ты же собирался в Мурманск, – заметил ему Виталий.

– Я уже приехал, – сказал моряк и, не оглядываясь, зашагал назад к поселку.

Сашка включил заднюю скорость, машина, завибрировав, попятилась назад и выехала из кювета. Сашка переключился на вторую переднюю, машина покатила вперед по проселочной дороге.

Виталий сидел в кузове, равнодушно смотрел на убегающую дорогу, на скудную заполярную растительность по сторонам дороги, на валуны и пригорки. Вскоре, однообразие, одиночество и почти бессонная ночь взяли свое, глаза его понемногу закрылись, и он стал уже, было, подремывать, как, вдруг, почувствовал толчок, настил кузова ушел из-под него, он как бы на мгновение завис в воздухе, а затем приземлился на что-то не похожее на настил кузова. Виталий открыл глаза, огляделся. Он лежал на земле, на берегу неглубокого оврага. Рядом с ним, чуть возвышаясь, находился борт кузова машины, за машиной проглядывался участок проселочной дороги, по которой они только что ехали. Первое, о чем он подумал, было удивление, как Сашка ухитрился влететь в овраг, который находился слева по ходу машины? Затем им овладела тревога – все ли благополучно с теми, кто ехал в кабине.

Он поднялся с земли и тут же увидел, что обе дверцы кабины открылись одновременно, и почти одновременно из кабины, скорее не вышли, а вывалились Сашка и Александр Арамович.

– Ты как? – спросил, увидев Виталия, Александр Арамович.

– Нормально, – ответил Виталий.

– Ну и замечательно, – успокоенно произнес Александр Арамович и присоединился к Сашке, который, сильно пошатываясь, ходил возле машины, почесывая затылок и что-то недовольно бормоча.

– Да, из этой ямы нам, похоже, самим не выбраться, – наконец сделал свое заключение Александр Арамович.

– И всего-то делов, сейчас отловим машину и нас в момент выдернут отсюда, – заявил Сашка.

Все трое вышли на дорогу. Машины по проселку ходили очень редко, но и редкие машины почему-то проносились не останавливаясь. Надо полагать, их водители еще издали замечали состояние голосующих и, не желая связываться с пьяными, предпочитали проехать мимо, как бы не замечая их.

Наконец, один из шоферов сжалился над ними, его машина сбавила скорость и затем, как бы нехотя, остановилась. Дверка кабины отворилась, Александр Арамович подбежал к шоферу.

– Слушай, друг, выручай, вытащи нас на дорогу, – голос Александра Арамовича звучал умоляюще.

Шофер внимательно и оценивающе посмотрел на него, затем перевел взгляд на Виталия и на Сашку, которые тоже подошли к его машине. На Сашке его взгляд задержался, и не мудрено, Сашка еле держался на ногах.

– А кто у вас водитель? Он, что ли? – поинтересовался шофер, показывая пальцем на Сашку.

– Он, – коротко ответил Александр Арамович.

– Хорошо, – согласился шофер, – я попробую вытащить вашу машину, но вы обещайте мне, что после этого никуда не поедете, а станете в сторонке и будете отдыхать, пока не придете в норму.

– Какой разговор. Конечно! – заверил его Александр Арамович с такой твердой интонацией в голосе, что можно было не сомневаться, так оно и будет.

Шофер поставил свою машину задом на возможно близкое расстояние к заднему борту их машины, залез в кузов, выбросил на дорогу трос.

– Сами трос сможете зацепить? – спросил их с издевкой.

– Сможем, – дружно ответили все трое и громче всех Сашка.

Виталий взялся за один конец троса и понес его к буксирному устройству чужой машины, второй конец Сашка принялся прилаживать к фаркопу своей.

Вытащив машину из оврага, шофер смотал трос, закинул его в кузов, напомнил рыбакам, что им необходимо отдохнуть, сел в кабину и уехал.

– Ну что, давайте располагаться на отдых, – предложил Виталий.

– Какой отдых? – откликнулся на его слова Сашка. – Садись, поехали! Ты видел, как ездят адские водители? Мы поедем, как адские водители. И не боись, Виталька, бензинка вывезет.

– Я не за себя, я за вас боюсь. Случись чего, вам отвечать придется, – ответил Виталий и полез в кузов.

В то время, когда усаживались по своим местам, у Виталия хмель почти весь выветрился. С одной стороны, он меньше выпил, а с другой стороны, освежающий ветерок в кузове тоже имел свое благоприятное влияние. Сашку, напротив, развезло до такой степени, что он, похоже, уже совсем не контролировал ни свои поступки, ни самого себя. Александр Арамович был крепким мужиком, хоть и находился под хорошим хмельком, но держался молодцом. И поскольку он был среди них старшим по своему положению, Виталий рассчитывал на его благоразумие, но к его великому удивлению Александр Арамович сказал:

– Ладно, поехали.

Машина тронулась с места. Виталий устроился в кузове поудобнее и запел песню. Через некоторое время он увидел, как мимо пронеслась встречная машина с сидящими в кузове людьми. На лицах людей он заметил выражение страха, должно быть они сильно напугались, когда увидели, что им лоб в лоб несется встречная машина. Их шофер каким-то чудом смог увернуться от столкновения.

«И на этот раз пронесло», – только подумал Виталий, как почувствовал толчок. Он летит куда-то в сторону, приземляется и испытывает ощущение, что сию же секунду на него что-то должно свалиться. Он сжался в комочек и крепко зажмурил глаза. Но проходит секунда, проходит другая, все спокойно. Виталий открыл глаза и увидел, что лежит он в придорожном кювете, рядом, на обочине дороги, на левом боку лежит машина, кругом разбросаны, вылетевшие из кузова вещи.

Виталий поднялся на ноги, прислушался к своему организму– нет ли какой травмы, и с удовлетворением отметил, что дважды побывав в аварийной ситуации, не получил даже царапины. Это показалось ему небывалым чудом. Но мысль о том, каково его товарищам в кабине, заставила забыть о себе. Он бросился к машине, вскарабкался на смотрящий в небо правый борт, откинул дверцу кабины.

Александр Арамович барахтался в кабине, пытаясь сбросить с себя, почему-то оказавшееся поверх него сиденье. Оно-то и не давало ему возможности открыть дверцу, чтобы самостоятельно выбраться из кабины.

Виталий выбросил сиденье из кабины, спросил:

– Как вы?

– Я нормально. Как Сашка?

– Сашка же под вами. Откуда я могу знать, что с ним? Это скорее вы должны знать, а не я, – едва удерживаясь от смеха, заметил Виталий. Он помог Александру Арамовичу выбраться из кабины. Вдвоем они извлекли оттуда и Сашку. Сашка был без чувств. Они положили его на землю, осмотрели со всех сторон. Видимых увечий или ушибов не обнаружили.

– Ты знаешь, что говорил мне Сашка, перед тем, как врезаться в косогор? – говорил между тем Александр Арамович Виталию, – Он спросил меня: «Ты не боишься со мной ездить? А то у меня был начальник до тебя, он очень боялся ездить со мной на машине».

– Забавный человек Сашка, – заметил Виталий на сообщение Александра Арамовича и добавил, – однако, надо бы привести его в чувство.

Они вдвоем подняли Сашку с земли, Виталий взвалил его себе на спину, донес до, находящегося метрах в двадцати от дороги, маленького озерка, поставил на ноги у самой кромки воды, и, придерживая его левой рукой так, чтобы он не упал, правой рукой быстро зачерпнул воды и брызнул Сашке в лицо. Сашке, по-видимому, это не понравилось, он извернулся, Виталий не удержал его, и Сашка свалился с ног. Виталий уложил Сашку на травке на берегу озера, вернулся к машине.

Александр Арамович, понурив голову, сидел на косогоре, в который Сашка, не справившись с управлением, врезался правой стороной бампера, в результате чего машина и перевернулась. Виталий подошел к нему, сел рядом. Помолчав немного, тихо спросил:

– Что будем делать?

– Не знаю, – ответил Александр Арамович.

– Надо как-то становиться на колеса, – сказал Виталий.

– Как? – печально отозвался Александр Арамович.

В это время к ним подкатила и остановилась легковая автомашина. Из нее вышли мужчина и женщина.

– Что случилось? – спросил мужчина властным голосом.

– Разве не видите сами, что случилось? – ответил ему Виталий.

– А там кто лежит? – поинтересовалась женщина, указывая на Сашку.

– Наш товарищ, – ответил Виталий.

– Что он там делает? – не унималась женщина.

– Отдыхает, – сказал Виталий.

Видимо, предчувствуя неладное, женщина быстрыми шагами подошла к Сашке, склонилась над ним, взяла за запястье его руку, стала щупать пульс. Сашка резко отдернул свою руку.

– Я хочу помочь вам, – сказала женщина, – я врач.

Сашка отреагировал на ее речь грубыми словами.

– Кто шофер? – между тем вел допрос мужчина.

– Все шоферы, – ответил Виталий.

– Он просто пьяный, – сообщила, вернувшаяся от Сашки женщина.

Они сели в машину и уехали. Виталий и не обратил внимания на то, что Александр Арамович не принимал участия в разговоре с незнакомцами. Он даже как будто пытался отвернуться от них, как бы старался быть незамеченным.

Когда машина отъехала, Александр Арамович спросил Виталия:

– Ты знаешь, с кем ты так не любезно разговаривал?

– С кем? – поинтересовался Виталий.

– С заместителем председателя облисполкома.

Перед глазами Виталия молниеносно прокрутилась вся, только что произошедшая сценка, и он увидел в ней, как в рот воды набравшего, Александра Арамовича, и ему стала понятна причина его молчания.

– Он вас знает? – спросил Виталий.

– Может быть, и знает, – ответил Александр Арамович.

– Тогда я вам не завидую, – посочувствовал ему Виталий.

Подъехала и остановилась та самая машина, которая вытаскивала их из оврага. Для Виталия это показалось удивительным. Он сам видел, что после того, как их машина снова стояла на дороге, машина-спасатель уехала по направлению к городу. Обгонять ее, они не обгоняли. Как она оказалась позади них, для Виталия оставалось загадкой и много позже.

– Этого и следовало ожидать, – заметил, высунувшийся из кабины, шофер.

Виталий подбежал к нему.

– Слушай, друг, выручи еще раз, поставь на колеса.

– Э, нет, – ответил шофер, – я уже один раз сделал вам добро, и вот чем это обернулось. Больше на меня не рассчитывайте, дабы не приключилось с вами чего-нибудь и похуже.

С этими словами он захлопнул дверцу кабины, включил скорость и уехал.

На дороге показалась другая машина. Виталий вышел на дорогу, поднял руку. Машина, подъехав, остановилась. Из кабины вышел шофер добродушного вида.

– Как это вы ухитрились перевернуться на хорошей дороге, – почесывая затылок, спросил он Виталия.

– Да уж, ухитрились, – ответил Виталий со вздохом. – Помогите, пожалуйста, нам встать на колеса, – с грустью в голосе попросил Виталий и снова тяжело вздохнул.

– Я рад бы помочь вам, но одному мне вас не поднять, здесь нужна как минимум еще одна машина.

– Ну, тогда мы просим вас не уезжать, может, будет проезжать еще кто-либо и не откажется помочь нам, – сказал Виталий и умоляюще посмотрел на шофера.

– Хорошо, – согласился шофер. Он обошел, лежащую машину кругом, прикидывая, за что и как зацепить ее и в каком направлении потянуть, чтобы, не повредив машины, поставить ее на колеса. Когда оптимальный вариант был найден, шофер поставил свою машину на необходимое место, достал из кузова трос, с помощью Виталия прикрепил один конец к фаркопу своей машины, а другой к раме их машины. Закончив необходимые приготовления, он подошел и уселся на косогоре рядом с Александром Арамовичем, молча и терпеливо стал ждать случайную машину.

Прошло не более получаса, такая машина появилась. Шофер и Виталий вышли на дорогу, остановили ее. Водитель стал, было, отказываться, ссылаясь на отсутствие у него времени, но шофер сказал ему:

– Надо помочь ребятам. С каждым из нас, и с тобой тоже, может приключиться несчастье на дороге. Обидно будет, если никто не захочет помочь. Шофера должны выручать друг друга.

После таких слов, водитель вышел из кабины, шофер показал ему, где он должен поставить свою машину, объяснил, как и в какую сторону его машина должна тянуть трос.

Когда и вторая машина была готова приступить к этой операции, Виталий подал сигнал, и обе машины одновременно на самой малой скорости двинулись с места. Вот троса натянулись, борт, лежащей машины приподнялся от земли, медленно и нехотя пошел вверх. Когда критическая точка крена была пройдена, троса мгновенно обвисли, машина сама стала на собственные колеса, слегка подпрыгнув на них.

Виталий и Александр Арамович сердечно поблагодарили шоферов за помощь. Те, в свою очередь, пожелали им благополучия и уехали.

Виталий от природы был наделен одной замечательной особенностью: чем сложнее складывалась ситуация, тем хладнокровнее он к ней относился, его мозг начинал работать четко, мысли становились ясными и последовательными. И в данный момент он понимал, что им нельзя оставаться на месте аварии, что, во что бы то ни стало, надо убираться отсюда.

Виталий обошел машину кругом и видимых повреждений на ней не обнаружил, целыми оказались даже все стекла. Такое везение можно было объяснить тем, что перед тем, как удариться о косогор, машина шла в гору, поэтому скорость движения ее была небольшая. У вершины пригорка был довольно крутой поворот влево. Сашка, должно быть своевременно поворота не заметил, а когда заметил и резко повернул руль влево, было уже поздно, машина в поворот не вписалась, ударилась о косогор, удар совместился с заносом при резком повороте, машина на колесах не устояла и опрокинулась.

Виталий проверил бензобак. Бензобак находился с правого борта, машина перевернулась на левый борт, бензину не пролилось ни капли. Виталий проверил уровень масла в двигателе, масла было ниже предельного уровня, значит часть масла вытекла. Сашка, на всякий случай, всегда возил с собой бачок с машинным маслом. Виталий достал его, долил масла в двигатель до нормального уровня, затем подобрал и установил на свои места сидения, слегка навел порядок в кабине, сел за руль, включил стартер. Машина завелась. Виталий опытным ухом механика прислушался к работе двигателя. Двигатель работал ровно.

– Ну что, поехали? – сказал Виталий Александру Арамовичу.

– А кто повезет? – с недоверием глядя на Виталия, спросил Александр Арамович.

– Я повезу! – твердо ответил Виталий и добавил, – Сашку посадим в кабину на пассажирское место, ну а вам уж придется ехать в кузове.

– А, может быть, отдохнем? – робко предложил Александр Арамович.

– Нет уж, – парировал Виталий, – отдыхать надо было раньше, до встречи с заместителем председателя, а сейчас надо побыстрее убираться от греха подальше.

Александр Арамович по своему складу характера должно быть был доверчивым и бесшабашным человеком. Ему не свойственно было настоять на своем, он легко подчинял свою волю воле других, поэтому он не стал больше возражать. Они загрузили Сашку в кабину, Александр Арамович забрался в кузов. Поехали.

У Виталия не было водительских прав. Дело в том, что машину он покупать не собирался, по той причине, что денег у него на покупку не было, да и поставить ее было некуда. А, кроме того, ходить на курсы шоферов он не мог, потому что почти постоянно находился в плавании. Азам вождения его научил его приятель по мореходке Роман Перов. Механик от рождения, Роман страстно любил технику. Еще в мореходке, где он учился курсом старше, чем Виталий, он добился от руководства училища разрешения на посещение аэроклуба ДОСААФ. В аэроклубе он учился летать, прыгал с парашютом, попутно ухитрился, там же в ДОСААФ, получить права сначала на управление мотоциклом, а затем и автомобилем.

Когда, после окончания мореходного училища, Роман приехал в Мурманск, то на первые же заработанные деньги купил себе дешевенький мотоцикл. Во время стоянок в порту отводил душу, разъезжая на нем по городу и окрестностям.

Он и женился на мотоциклистке Вике. Но, как вскоре выяснилось, Вика оказалась стервозной особой, к тому же лживой и алчной. Она устроила ему такую веселую жизнь, что он не выдержал, бросил все и, в чем был, ушел от нее. Впрочем, речь не о ней.

Через некоторое время, Роман, поднакопив денег, купил себе подержанного «Москвича». Страстный любитель техники, он и своих товарищей пытался приобщить к этому делу, с удовольствием давая им прокатиться на своей машине. Одним из таких товарищей был и Виталий. За несколько уроков за городом Роман научил его азам управления автомобилем.

С управлением грузовиком Виталий освоился быстро. Когда машина выехала на основную дорогу, он вел ее уверенно, как заправский шофер. Время от времени он поглядывал на Сашку. Сашка, устроившись в уголке кабины, склонив голову на грудь, спал пьяным сном.

Проехав с десяток километров, повстречали на дороге группу моряков, шедших по направлению к городу. Моряки, увидев машину, остановились. Один из них поднял вверх руку, что означало просьбу подвезти их попутно. Виталий хотел проехать мимо, не останавливаясь, но Александр Арамович часто и сильно застучал по кабине. Стук по кабине всегда означал требование пассажира остановить машину. Виталий выключил скорость, затормозил и стал на обочине дороги.

– Что случилось? – спросил он Александра Арамовича, высунувшись из окна кабины.

– Давай возьмем ребят, – сказал Александр Арамович.

Такое предложение поразило Виталия, оно было полным абсурдом и не укладывалось ни в какие логические рамки. Но не успел Виталий открыть рта, чтобы объяснить это Александру Арамовичу, как моряки подбежали к машине, некоторые из них сразу полезли в кузов, двое подбежали к кабине и обратились к Виталию:

– Подбросьте до Минкино.

– Садитесь, – ответил Виталий, – но имейте в виду, я шофер без прав и сохранность не гарантирую.

Моряки приняли слова Виталия за шутку, громко рассмеялись и запрыгнули в кузов.

Кто ездил по Кольскому полуострову, тот знает, что на Кольском полуострове прямых и ровных дорог, практически, нету. Дороги там проходят, петляя и изгибаясь, по пригоркам, впадинам и косогорам. Виталий ехал по такой дороге.

На вершине пригорка он разгонял машину, выехав на склон, выключал скорость и пускал машину в «свободный полет». Машина стремительно неслась вниз по склону, по инерции вылетала почти на середину следующего пригорка, и когда Виталий чувствовал, что машина замедлила ход, он включал вторую, либо третью скорость, давал полный газ, лихо въезжал на пригорок и снова, разогнав машину, пускал ее со следующей горы, как бы в свободный полет.

Такая езда была опасной. Но Виталий не задумывался об опасности, он спешил. Конечно, его поведение было легкомысленным, но, к сожалению, здравомыслие не всегда сопутствует человеку. И сейчас в этом вы еще раз убедитесь.

Въехав на очередной пригорок, Виталий увидел, идущую по дороге, небольшую группу девчат. Поравнявшись с ними, он остановился, предложил:

– Садитесь, девчата, подвезу.

– Ты что? Зачем? – испуганно склонился к нему через кузов Александр Арамович.

– Чудить, так чудить! – бодро ответил ему Виталий и добавил, – это, чтоб веселее было ехать ребятам.

У поворота на Минкино в кабину постучали. Виталий остановил машину. Моряки и девчата с шутками и смехом весело выгрузились из кузова. К Виталию подошел морячок:

– Спасибо, водитель, – поблагодарил он Виталия и с улыбкой заметил, – а говорил, что без прав. Я сколько ездил, но такого лихого шофера не встречал.

– Какие твои годы! Еще встретишь, – ответил Виталий и поехал дальше.

На въезде в город, прямо у дороги, стояла пивная. Рыбаки ее прозвали «Три карася». За несколько метров до пивной Александр Арамович предложил Виталию:

– Давай остановимся, попьем пивка.

Виталий поставил машину на площадке возле пивной, вышел из кабины. Но только Александр Арамович выбрался из кузова, как к ним подошел мужчина в милицейской форме.

– Ребята, а где у вас передний номер? – задал он вопрос.

Передний номер в то время крепился на кронштейнах на верху переднего бампера справа. Виталий посмотрел на бампер. Только теперь он заметил, что правый конец бампера погнут, а номер вмят внутрь так, что за бампером его и не видно.

– Мы тут заезжали в кустики и, должно быть, смяли номер, – пояснил Виталий милиционеру и, говоря это, он одновременно взялся за конец бампера, отогнул его, затем разогнул смятые кронштейны, и номер оказался на своем месте.

Милиционер стоял пораженный, глядя на Виталия. Он не мог поверить тому, что мужичок среднего роста может обладать силой, способной гнуть бамперы грузовика. Но такие случаи иногда в природе наблюдаются. В экстремальных условиях у людей каким-то образом открываются такие возможности, которые иначе, как чудом объяснить невозможно.

Пока милиционер приходил в себя, Виталий тихо скомандовал Александру Арамовичу:

– Быстро в кузов! – Сам тут же сел в кабину, включил скорость, и они отъехали от пивной.

В город въехали, когда уже стемнело. Виталий не знал, где находится гараж и где живет Сашка, да и разъезжать по городу без прав не было никакого резона, поэтому он подъехал к своему дому, поставил машину напротив своего подъезда. Александр Арамович, пожав руку Виталию, ушел домой. Виталий взвалил Сашку к себе на спину, занес его в свою комнату, постелил ему на полу тюфячок, положил спать.

Рано утром, еще до рассвета, Сашка разбудил Виталия.

– Где машина? – спросил он.

– Не далеко от Чан-ручья на дороге валяется, – пошутил Виталий.

– Не правда, – возразил Сашка, – я помню, мы ехали.

– Надо же, помнишь? – изумился Виталий, – ладно, я пошутил, у подъезда стоит твоя машина.

– Выпусти меня, я пойду, – попросил Сашка.

Виталий открыл Сашке входную дверь, Сашка вышел. Через некоторое время Виталий услышал, как машина отъехала от дома.

В полдень Виталий пошел прогуляться по городу, зашел в кафе пообедать. Рядом с ним за столик сели двое мужчин примерно одного с ним возраста, и один говорил другому:

– Вчера ездили на рыбалку, возвращались домой, так, поверишь, автоинспектора на каждом перекрестке останавливали, проверяли, не пьяный ли. Не понятно, что им в голову взбрело, озверели, что ли?

– Наверно у них профилактический рейд объявили, – высказал свое мнение товарищ.

«Значит, нам снова повезло, успели проскочить», – подумал Виталий. В разговор он вступать не стал, пообедал и пошел домой.

Вечером к нему зашел Александр Арамович. По его лицу было видно, что он чем-то сильно расстроен. Виталий подал ему стул. Александр Арамович сел и поведал Виталию о своей печали:

– Позвонил мне сегодня мой начальник и спросил:

– Ты вчера на рыбалку ездил?

– Ездил, – ответил я.

– И где сейчас твоя машина?

– В гараже, – сказал я.

– И ты сейчас можешь на ней ко мне приехать?

– Могу.

– Не морочь голову, а пиши объяснение на имя заместителя председателя облисполкома, – сказал он грозно и бросил трубку.

– Да, положеньице – хуже некуда, – посочувствовал Александру Арамовичу Виталий и, немного подумав, сказал:

– Я считаю, что никакого объяснения писать не следует. У зампреда столько важных дел областного масштаба, что ему не до наших мелочей. Завтра же он о вас и забудет.

– И Сашка сегодня на работу почему-то не вышел, – задумчиво произнес Александр Арамович.

– Странно, – заметил Виталий с оттенком удивления в голосе.

– Странно, – согласился Александр Арамович и предложил:

– Давай сходим к нему, узнаем, в чем дело?

Дверь открыла Сашкина жена, она любезно пригласила гостей пройти в комнату. Сашка лежал на диване. На лбу у него прямо над переносицей красовался огромный лиловый шишак. От шишака через переносицу вокруг глаз шли разноцветные разводы от сильного ушиба. Виталия это явление сильно удивило. Он помнил, что, когда Сашка утром уходил от него, ничего похожего на его лице не было.

А произошло вот что. Когда, вернувшийся с рыбалки, Сашка своим ключом открыл дверь и вошел в прихожую, с кухни навстречу ему вышла жена. Она всю ночь, не смыкая глаз, провела в тревоге за него, пытаясь представить, какое несчастье с ним могло произойти. Несчастье, из-за которого он вовремя не смог вернуться домой, потому что такого в их семейной жизни еще не было. Увидев помятый вид Сашки, и унюхав, идущий от него запах перегара, она вспыхнула от злости и досады, не помня себя, схватила скалку и со словами:

– Я тут ночь не сплю, переживаю за тебя, а ты где-то пьянствуешь!.. – огрела его скалкой между глаз.

Между прочим, месяцем позже Александр Арамович вышел из своего кабинета, пошел по коридору, оступился, упал и сломал ногу.

Вот так! За один день дважды побывали в автоаварии, и ни у кого ни единой царапины, а тут на ровном месте у одного шишак, у другого перелом. Как сказали бы в нынешнее время: «Не объяснимо, но факт!», или еще говорят: «Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь!».

Одним словом – судьба!

 

Н.Романов